«Все охотоведы - романтики». Алина Кудрявцева о том, как наука оберегает и регулирует диких животных

Алина, а правда, что охотоведение – это не только ценный мех, но и огромный пласт, объединивший в себе такие фундаментальные и прикладные науки, как зоология, ботаника, этология (поведение животных), экология, биогеография, экономика, морфология, физиология, генетика, ветеринария, социология и право?

– Я бы добавила ещё математику и программирование. Программирование, кстати, я сейчас потихоньку изучаю, чтобы анализировать популяции животных.

Как вы вообще попали в охотоведение?

– Это был путь проб и ошибок. Когда пришло время сдавать школьные экзамены, я решила сдавать биологию. Ну, думаю, буду микробиологом – скляночки, пробирочки. Поступила в ВятГУ, на первом курсе у нас была зоология и полевая практика. Две недели мы ходили, собирали жучков, считали птиц, пытались найти животных у нас в пригороде. И в какой-то момент меня это заинтересовало больше, чем микробиология. Хотя я домашний ребёнок, редко выбиралась в дикую природу. Для меня это вдруг стало очень интересно и увлекательно. Спустя какое-то время я решила перевестись в другой ВУЗ на специальность эколога.

Серьёзное решение.

– Да, но обдуманное. При этом экология была для меня не совсем понятна, я даже однокурсников спрашивала: «Почему вы поступили на экологию? Кем вы хотите быть?». А на втором курсе я узнала про существование охотоведов, которые обучались параллельно с нами. И всё, я влюбилась.

У нас была практика по биологии зверей и птиц. Мы опять же ходили по городу. Но что интересного можно найти в городе? Разве что птиц. А охотоведы уезжали в наше хозяйство – Зуевский, Фаленский район. Две недели жили там вдали от цивилизации. Романтика. И действительно все охотоведы – романтики. Они готовы в один момент сорваться, уехать куда-нибудь на Камчатку, провести там месяц, вернуться и довольные рассказывать истории. Я загорелась этим.

Перевелась на охотоведа, а там узнала, что существует ВНИИОЗ. И четко решила, что буду учёным охотоведом. Но нам тогда не повезло, потому что это был 2020 год, начался карантин, и все практики позакрывались. Пришлось стать лаборантом на кафедре.

И тут вы поняли разницу, да?

– Да, ожидания с реальностью не совпали. Но, получив диплом, я всё-таки ушла во ВНИИОЗ – сначала на должность лаборанта-исследователя, а сейчас я младший научный сотрудник, у меня своя тематика работы. Так что я считаю, что иду в правильном направлении.

Что такое ВНИИОЗ, поясните?

– Это единственный институт охотничьего хозяйства и звероводства в России. Сначала он находился в Москве, но во время войны его эвакуировали в Киров. Раньше у него было много филиалов по всей стране, сейчас, к сожалению, из-за недостаточного финансирования их количество уменьшилось. Но респондентская сеть осталась, она работает.

Как определяется понятие лес в охотоведении? Можно ли назвать лесом, допустим, местность, которая у нас за рекой? Или лес – это густая, непролазная тайга?

– Лес – это любая экосистема, в которой есть животные. В детстве я жила в посёлке и за его пределами не было никаких животных, кроме птиц. Диких зверей, по моему мнению, можно было встретить только в дремучем лесу. Так вот охотоведы как раз в таких дремучих лесах и работают.

Думая о работе охотоведа, я представляла себе тропинку, по которой идёшь и наслаждаешься природой, слушаешь птичек. Но реальность не совпала с мечтами. В прошлом году я впервые пошла в лес с коллегами. Мой руководитель сказал, что ходит туда 10 лет и знает дорогу. В какой-то момент я поняла, что мы в болоте. И это просто как игра в Марио – надо перескакивать по брёвнам. В болото провалишься – сразу засасывает, я проверяла. А я думала, это будет прогулка, взяла фотоаппарат, он тяжёлый, висит на мне, ещё рюкзак на плечах, навигатор. Я вся обвешана и прыгаю по брёвнам через болото. Тогда я поняла, что охотоведение – это преодоление себя. Ты никогда не знаешь, какие условия встретят тебя в лесу.

А сколько прошли тогда?

– Около 20 километров. Нас просто посередине хозяйства высаживают из машины, мы идём пешком и по мере прохождения маршрута ставим фотоловушки. На этом маршруте у нас их около 15 штук. На второй день второй маршрут, на третий день – третий. Каждый раз всё усложняется.

Зимой всё ещё сложнее. Но нам повезло, что мы работу начали именно в этот год, потому что он необычный по погоде, тёплый. Это значит будет необычное поведение животных, и мы получим какие-то новые показатели.

Если животные меняют поведение, это устанавливается на поколение вперёд?

– Да, постепенно. Или это новая норма, и они потихоньку будут себя стабилизировать, или это аномалия, после которой в следующем году всё наладится. Именно в этот год мы начали свои исследования, и можем наблюдать, как животные адаптируются к потеплению, получить какие-то интересные результаты.

Поговорим про охотничье хозяйство. Что оно собой представляет?

– Охотничье хозяйство – это место, где можно добывать животных. Вся территория России поделена на охотничьи хозяйства. Где-то охотиться нельзя – это особо охраняемые природные территории. Охотничье хозяйство принадлежит или охотпользователю или государству. Во втором случае оно общедоступно.

Обязательно для каждого хозяйства проводятся биотехнические мероприятия – поддержание популяции животных. Обязательно делается подкормка – солонцы для лосей, водопои, кормовые поля для кабанов, искусственные гнездовья и галечники для птиц. А также регулирование хищников, чтобы популяция травоядных развивалась.

Охотоведы занимаются подсчётом поголовья, чтобы его регулировать?

– Да, самый распространенный метод – зимний маршрутный учёт. Зимой видно следы животных, есть проложенные маршруты. Охотоведы и егеря проходят эти маршруты, считают следы, записывают в специальные карточки, а потом подставляют всё это в формулы, которые рассчитывают плотность животных на этой территории. Все эти данные собирает министерство, проводит свои подсчеты. После чего все узнают, сколько, допустим, в России лосей.

У нашего отдела есть альтернативный метод подсчета – служба урожая. Это наша разработка – анкетный опрос, в котором участвуют больше тысяч респондентов. Обычно это охотники, охотоведы, инспекторы, жители сельской местности, то есть люди, приближённые к лесу. Дважды в год мы высылаем им письма с анкетами, в которых они отмечают количество встреченных животных за сезон. Также они отмечают свою добычу, изменения в местности, в урожае и другие нюансы, влияющие на численность животных. Потом мы анализируем этот огромный объем данных. Каждый сотрудник работает по конкретному виду животных, выясняет, как изменяется популяция. Даже в леса потихоньку проходит интернет, поэтому мы решили вовлекать молодежь и сделать электронную сеть. Сейчас в процессе разработки электронная анкета. Мы немного ее модернизируем и будем рассылать в следующем сезоне.

Фотоловушки – один из самых достоверных способов подсчёта животных. Сейчас уже и искусственный интеллект используется в этом методе, и программирование, когда анализ по активности животных можно провести нажатием одной кнопки. Проблема в том, что территория хозяйства, как правило, очень большая. Установить фотоловушки по всей территории и обслуживать их – это довольно дорого. Мы разрабатываем методику, которая позволит уменьшить количество фотоловушек, и делать вывод по всей территории на основании ограниченного их числа.

Какие виды животных встречаются?

– Лоси, медведи часто попадались на фотоловушки. Бывает страшно, когда смотришь кадры и понимаешь, что ты там был за час до медведя, и медведь буквально шёл за тобой. Волки встречаются редко, а вот енотовидные собаки часто. Но их численность регулируется, у нас за этим следят.

Для чего нужна охота?

– Охота – один из методов регулирования численности животных. Самый результативный, но не самый простой. Многие думают: если у человека есть ружьё и капканы, он становится непобедим. Нет, даже с самым крутым ружьём ты не будешь на уровне волка. Целые бригады организуются, чтобы поймать одного волка, и это не всегда бывает успешно. То есть, несмотря ни на что, по физическим признакам животное всё ещё выше человека.

Еще охота – это экономика: мясо, шкуры, жЕлезы. Многое используется в медицины. Трофейная охота, как туризм, сейчас очень хорошо развивается. Тебя привозят, кормят, ты добываешь животное, тебе могут его сразу приготовить. Это как отдых.

Вам было когда-нибудь жаль животных, которых убивают?

– Я боялась этого вопроса (улыбается - прим.ред.). С одной стороны, да, с другой – к этим животным нет эмоциональной привязки. Это не котик, с которым ты живешь. С биологической точки зрения, смерть животных естественна. Животное не страдает, оно знает, что это нормально. Охота – вообще один из самых природных процессов. В дикой природе все охотятся. Я порой не понимаю, почему многие, особенно молодежь, так против охоты. Они видимо не знают этих биологических процессов.

Нужно понимать, что хороших животных нет. Любое животное – это опасность для человека. Даже заяц – разносчик заболеваний.

Каковы ваши моменты гордости на этом поприще и какие цели ставите перед собой?

– Горжусь тем, что я охотовед. Это победа над собой, своим образом жизни. Ты заново учишься жить, открываешь новые границы внутри себя – это преодоление. Как можно целый день ходить на лыжах в минус 30? Можно! И работа выполнена. И настроение хорошее. Горжусь собой в моменты, когда смогла преодолеть себя, несмотря на своё домашнее детство. Что касается целей, я хочу быть настоящим ученым.

Выпуск программы «Своё время» подготовлен при содействии Информационного центра по атомной энергии Кирова.