И какие меры поддержки реально нужны семьям
Учебный год снова начался с громких заявлений о том, что студенткам нужно рожать, чем раньше и больше, тем лучше, а уж потом учиться и строить карьеру. Впрочем, работающим женщинам тоже рожать «прописали», а работодателям — следить, чтобы сотрудницы делали это регулярно. Это неудивительно, ведь мы всё глубже проваливаемся в демографическую яму. За первые шесть месяцев 2024 года, например, только Челябинская область недосчиталась почти 700 новорожденных — и это по сравнению с провальным 2023-м, который побил по рождаемости антирекорды 90-х. Значит, к концу года мы снова обновим этот антирекорд. Стремление политиков как-то повлиять на ситуацию вполне объяснимо, и то, что они об этом думают, уже неплохо. Но социологи уверены, одних разговоров недостаточно, современным женщинам нужна реальная поддержка. В ситуации разбирались наши челябинские коллеги из 74.RU.
По данным Росстата, в 2023 году в России родилось 1,264 миллиона детей. Это наименьший показатель с 1999 года, когда родилось 1,214 миллиона детей — минимум в новейшей истории страны.
«Волны вот такие „веселые“»
Доцент кафедры демографии НИУ ВШЭ Екатерина Митрофанова уверена, проблема не столько в том, что жителей страны становится меньше (нас, кстати, до сих пор 146 миллионов), сколько в том, что большие демографические волны создают неравномерную нагрузку на инфраструктуру и бюджет. Это прекрасно видно на половозрастной пирамиде.
— Больше всего сейчас людей в возрасте 35–40 лет, это те самые дети конца 80-х, когда были первые крупные меры поддержки, дали шикарный отпуск матерям — полтора года, и очень много женщин на это откликнулось, потому что, например, в послевоенные годы всего три месяца женщина отдыхала после родов, и всё, дальше иди работать. А когда есть многочисленное поколение, оно рожает много детей. И есть обратная история, у нас есть эхо Великой Отечественной войны, когда погибло много людей, и это эхо войны повторилось уже три раза. По сути, задача политиков в том, чтобы нивелировать эти волны, потому что, когда волны вот такие «веселые», как у нас, это очень сильно меняет нагрузку на инфраструктуру: нам то нужно много школ, то мало, — приводит пример социолог.
Екатерина Митрофанова — кандидат социологических наук, заведующая научно-учебной лабораторией социально-демографической политики НИУ ВШЭ, доцент кафедры демографии, научный сотрудник Центра региональных исследований и урбанистики РАНХиГС.
Нынешний спад рождаемости — это совокупность сразу нескольких факторов, объясняет эксперт.
— Во-первых, это следствие того, что идет малочисленная когорта. Во-вторых, у населения начинают меняться установки на деторождение, на браки, на партнерство, и это ведет к тому, что рождение детей откладывается. Например, если раньше дистанция между родителями и детьми была, условно, 30 лет (мы сюда включаем и первых, и вторых, и последующих детей), то дальше мы ожидаем, что дистанции будут еще больше, — прогнозирует Екатерина Митрофанова. — И есть еще так называемые эффекты периода, это, например, влияние пандемии, СВО, когда какая-то неопределенность, конечно, люди откладывают рождение детей. Они предпочтут получить дополнительное образование, чтобы какой-то маневр еще был, куда-то переехать, чтобы была более четкая уверенность, что я не пропаду.
При этом российская молодежь вовсе не копирует западные модели, вроде чайлдфри, говорит Екатерина Митрофанова.
— У нас очень мало людей поддерживают эти идеи, — уверяет она. — Пока человек молодой, это может быть эффект возраста, он может говорить: «Мне это вообще не надо». А потом, годам к 30–40, он такой: «Нет, все-таки я хочу ребеночка». Мне кажется, нас это вообще не коснется, потому что много лет мы проводим эти исследования, и нет такого, чтобы какое-то поколение говорило: «Всё, мы не хотим рожать». Это видно по поколению миллениалов. Зумеры тоже туда придут, они просто еще пока маленькие. России это пока не коснется. Мы видим, что рождаемость в поколениях очень устойчива.
Осознанный подход к материнству
Согласна с Екатериной Митрофановой и руководитель направления стратегических проектов аналитического центра НАФИ Ирина Гильдебрандт. По ее словам, в топе главных жизненных ценностей россиян остаются семья и дети, просто в последние годы женщины начали подходить к материнству более осознанно, вот и рожают не в 20 лет, а ближе к 30.
— Женщины ищут гарантию того, что их уровень жизни при рождении ребенка не изменится, — объясняет эксперт. — Второе — это потребность женщины в поддержке со стороны партнера (своего партнера или с внешней стороны — от родителей, государства, работодателя). Третье — это уверенность в собственном репродуктивном здоровье. То есть если женщина в какой-то момент жизни отказывается от рождения ребенка, то чаще всего это случается именно из-за отсутствия достаточного количества точек опоры.
Ирина Гильдебрандт — директор направления стратегических проектов аналитического центра НАФИ.
При этом, по словам Ирины Гильдебрандт, мужчины часто интерпретируют отказ женщины родить совершенно по-другому:
— Когда мы у них спрашивали, как они объясняют себе, почему женщины отказываются родить ребенка, они говорили, что это какая-то дань моде или что у женщин отсутствуют традиционные ценности и так далее. Я думаю, это очень важный момент, у мужчин не совсем корректное представление о том, с чем женщины сталкиваются в этот период и как они принимают это решение.
Кажется, некоторые чиновники, выступающие с заявлениями на грани бреда (и это не только мужчины), тоже не всегда адекватно оценивают мотивацию женщин, а жаль.
Про плюшки от государства
В России уже много лет действует программа маткапитала, чтобы стимулировать рождаемость, сейчас он распространяется даже на первого ребенка, а недавно в Челябинской области, например, ввели дополнительные выплаты в миллион рублей для студентов, которые решатся родить, но в ближайшее время выправить ситуацию это вряд ли поможет, считают социологи.
— Когда в репродуктивный возраст выходит многочисленная когорта и мы еще насыпаем каких-то «плюшек» от государства, мы сдвигаем календари рождений, и вся та масса детей, которая могла бы родиться в течение 10−15 лет, рождается в один конкретный отрезок времени. Вот это и было примерно в 2010–2015 годы, тот бум мы видим на пирамиде. А дальше у нас и так малочисленная когорта (в репродуктивный возраст вступило поколение 90-х), и у нее еще отложено рождение, то есть у нас сейчас будет совсем пусто-пусто, — прогнозирует Екатерина Митрофанова.
По словам специалиста, маткапитал — хорошее подспорье для молодых семей, он может приблизить решение женщины родить, но вряд ли она родит больше детей, чем планировала изначально.
— В первые годы маткапитал очень сильно повлиял на рождаемость, а потом эффект пошел на спад. Просто потому, что природа материальных мер такова, что подстегивает рожать тех, кто вот-вот собирается это сделать: сейчас бы как раз жилье купить — и можно рожать, им дали деньги — они родили и купили, — объясняет она.
Но эксперты уверены: одного маткапитала, который в большинстве случаев идет на решение жилищного вопроса, недостаточно.
— Мы рожаем, улучшаем жилищные условия, а дальше до 18 лет у нас растут расходы. Поэтому важно принимать и другие меры. Во-первых, это, конечно, налоговые льготы. Пусть мы платим не такие большие налоги, но даже если какую-то часть мы можем вернуть, это уже чистые деньги, которые семья сможет расходовать. Далее инфраструктура — это тоже важно, чтобы освобождать мать, когда у нее еще совсем маленький ребенок, тем более когда это работающая мать, — приводит пример социолог. — Кстати, работодатель тоже может здесь инициативу проявлять, например, у нас есть комната детская, пока мама лекцию читает, с ее ребенком посидят.
Екатерина Митрофанова считает, что государству стоит посмотреть в сторону расширения мер поддержки, особенно тех, которые касаются услуг по уходу за детьми (потому что, когда оплачиваемый декрет до полутора лет, а садик дают с трех, матери оказываются в сложной ситуации), а работодателям — например, в сторону организации гибкого графика для молодых мам.
— Вариантов множество, надо спрашивать семьи, в чем они нуждаются, и помогать не только родить, но и вырастить, — говорит она. — Сейчас нужно расширять линейку мер поддержки, потому что они могут дать уверенность, что женщина родит и через два года не останется без денег, и вот они могут повлиять на настоящие показатели рождаемости.
Реальный резерв
А еще специалисты уверены, что нужно более пристальное внимание обратить на женщин, которые не могут родить по медицинским показаниям. С учетом того, что многие сейчас откладывают материнство на более поздний возраст — ближе к 30 годам, а некоторые и после 30, проблемы с зачатием могут быть, но ведь и медицина на месте не стоит.
— Женщина может пойти в поликлинику, но если там ее встретит не такой профессиональный врач, она может смириться и сказать: «Ну ладно, не буду рожать». А если все-таки она пройдет какой-то путь до специалистов, которые могут ей помочь, это резерв, мы можем его вывести и помочь родить этим женщинам, — уверена Екатерина Митрофанова.
Напомним, на днях депутат Госдумы Жанна Рябцева заявила, что молодые люди должны создавать семьи в студенческие годы и как можно раньше рожать детей. В воспитании им должны помогать бабушки и дедушки. После публикации читатели Городских порталов из разных регионов страны оставили сотни комментариев, почитайте некоторые из них.
А еще в Госдуме предложили установить KPI по рождаемости для работодателей. Начальники должны будут отчитываться о том, сколько детей родилось в коллективе за год, и давать за рождение ребенка дополнительные выплаты. Об этом заявила первый зампред Комитета Госдумы по вопросам семьи Татьяна Буцкая на Восточном экономическом форуме. Наши коллеги обсудили эту инициативу с демографами и HR.
Присоединяйтесь к обсуждениям в телеграмм канале перейти